«Антискотинин»
Вчера разговаривали с подругой. Пришли к выводу, что возраст мужчины, когда в его организме наблюдается минимальная концентрация «противности», -- 20 лет. Чем старше, тем противнее.
«Желторотики» в глаза восторженно заглядывают (особенно почему-то льнут к улыбчивым страшилам с жидкими волосенками), умеют слушать, просить прощения и первыми мириться.
К тридцатнику мужчина матереет, в нем появляется уверенность (часто обусловленная исключительно тем, что на харе прошли гнойники). Мужчина начинает понимать: его и без ромашек, зажатых в потном, закаленном яростной дрочкой кулачке, схавают. Пусть не Софи Марсо, а Катя Петрова, но Софи Марсо он на хер не впился как с ромашками, так и без, а Катя перебьется. В конце концов, есть же песня: «Потому что на десять девчонок, по статистике -- девять ребят». И кому какое дело, что песне – 40 лет?
Потому-то наши бабы так массово любят «опереточных» певцов любви: Серова, Сосо, теперь вот Михайлова. «Я люблю тебя до слез», «радовать, хочу тебя сегодня радовать», «все для тебя: рассветы и туманы», «прости меня, любимая моя, прости моя хорошая». Тетки-то такие слова в свой адрес последний раз на выпускном слышали. Если вообще слышали.
Короче, мы пришли к выводу, что с Димычем я веду себя правильно, и жалеть его не надо. Он – такой же свинтус, как и все. Чуть расслабишься – оскотинится, ляжет на диван и начнет засорять пространство своими банальными как простые карандаши мыслями, научится хлопать дверью и уходить «в ночь», забудет слово «прости», зато выучит «ты сама не знаешь, чего хочешь». Свят-свят-свят!
Лучше уж я Димыча подгноблю, потому как мужские комплексы – это самый убойный «антискотинин». А Скотина у меня уже был. Ну их в жопу!
ЗЫ! С Днем защитника, мои дорогие свинтусы!
«Желторотики» в глаза восторженно заглядывают (особенно почему-то льнут к улыбчивым страшилам с жидкими волосенками), умеют слушать, просить прощения и первыми мириться.
К тридцатнику мужчина матереет, в нем появляется уверенность (часто обусловленная исключительно тем, что на харе прошли гнойники). Мужчина начинает понимать: его и без ромашек, зажатых в потном, закаленном яростной дрочкой кулачке, схавают. Пусть не Софи Марсо, а Катя Петрова, но Софи Марсо он на хер не впился как с ромашками, так и без, а Катя перебьется. В конце концов, есть же песня: «Потому что на десять девчонок, по статистике -- девять ребят». И кому какое дело, что песне – 40 лет?
Потому-то наши бабы так массово любят «опереточных» певцов любви: Серова, Сосо, теперь вот Михайлова. «Я люблю тебя до слез», «радовать, хочу тебя сегодня радовать», «все для тебя: рассветы и туманы», «прости меня, любимая моя, прости моя хорошая». Тетки-то такие слова в свой адрес последний раз на выпускном слышали. Если вообще слышали.
Короче, мы пришли к выводу, что с Димычем я веду себя правильно, и жалеть его не надо. Он – такой же свинтус, как и все. Чуть расслабишься – оскотинится, ляжет на диван и начнет засорять пространство своими банальными как простые карандаши мыслями, научится хлопать дверью и уходить «в ночь», забудет слово «прости», зато выучит «ты сама не знаешь, чего хочешь». Свят-свят-свят!
Лучше уж я Димыча подгноблю, потому как мужские комплексы – это самый убойный «антискотинин». А Скотина у меня уже был. Ну их в жопу!
ЗЫ! С Днем защитника, мои дорогие свинтусы!
