* Паперть Нотр-Дам – в данном случае, название площади, выходящей к фасаду Собора Парижской Богоматери.
* «parvis» (фр. - «паперть») – слово, пришедшее из латинского языка, «paradisus» - рай.
* Александра (гр. – защитница [людей]) – обладающая мужеством оберегать.
Когда самолёт свалился в штопор, поросячий визг в салоне сменился гробовой тишиной. За секунду до падения перед глазами Александры вспыхнул белый свет, и уже через мгновение она стояла на Паперти собора Парижской Богоматери.
Было раннее утро. Остров Сите, обычно столь многолюдный и вечно оглушённый многоязыковым гомоном, сейчас словно замер, застыв для единственной души, оказавшейся здесь. Сердце Парижа остановилось, перестав биться. Улица Риволи, аортой ведущая к Лувру, опустела, левый берег Сены покрылся туманом. Свинцовые воды реки гладью зеркала отражали низко-нависшее небо.
Александра, поражённая тишиной, ступив пару шагов, прошла мимо Чаши Жертвоприношений. Осторожно заглянув внутрь Собора через приоткрытые двери, она испуганно замерла и
оглянулась. Каменные вестники Страшного Суда, беззвучно слетев с тимпана, подхватили девушку под руки и повели в глубину храма, к алтарю, перед которым на коленях молилась молодая красивая женщина.
– Не бойся, – встав, улыбнулась она Александре и, видя как та дрожит в руках ангелов, махнула рукой им: – Отпустите её.
Ангелы, склонившись, сделали шаг назад.
– Меня зовут Мериам, – женщина подошла к Александре и прикоснулась к её щеке. – Ты пришла слишком рано, девочка. Тебе придётся вернуться.
– Я умерла? – выдавила из себя девушка, испугавшись своего вопроса.
– Умерла? – Мириам улыбалась всё шире, – Ну, что ты, разве ты можешь умереть?
Александра дрожала, то, что подразумевалось в ответе Мириам, она давно знала. Ещё в детстве девочка поняла, что чем-то неуловимым она отличается от других. Её боль от случайных несчастий или закономерных трагедий, будь то разбитая коленка подружки или смерть на войне в далёкой стране, о которой говорили в новостях, была глубже, сильнее и происходила именно оттого, что она сама
была избавлена от такого.
Мириам внимательно наблюдала, видя как испуг и растерянность на лице Александры сменяется пониманием. Дождавшись, когда девушка окончательно пришла в себя, она сказала:
– Возвращайся в мир, тебе пора.
Александра резко отступила назад. Нет, теперь в её планы не входило, возвращаться одной. Каким-то особым зрением она уже видела, как пассажиры разбившегося самолёта собрались перед Собором и выстроились молчаливой стеной. Они молчали, даже маленькая девочка, сидевшая через ряд от Александры и прорыдавшая весь полёт, теперь притихла. Их всех ждала иная судьба, они закончили свой земной путь.
Мириам внимательно посмотрела в глаза Александре. Ещё сомневаясь, она не спешила говорить то, о чём девушка наверное уже догадалась.
– Я имею право спасти их, – отчеканила Александра, найдя в нерешительности Мириам подтверждение своей силы.
– Имеешь. Но осознаёшь ли последствия?
– За каждый их грех отвечать буду я.
Мириам утвердительно кивнула.
Александра проснулась от ласкового прикосновения к
плечу. Бортпроводница, объявившая посадку, склонилась над девушкой и просила пристегнуть ремни. После шестичасового перелёта пассажиры потягивалась, многие чему-то улыбались. Даже девочка, плакавшая в начале полёта, теперь успокоилась и причёсывала свою куклу.
Александра смотрела в лицо каждому из них – хорошим, плохим, разным людям, понимая, какой груз она взяла на себя. Они смотрели в ответ и благодарно улыбались, словно обещая не подвести.
