История одного дивана
Точнее, его отсутствия.
Если бы у распавшихся пар был в доме свободный диван, многое в их жизни, возможно, сложилось бы по-другому.
Вы, наверное, думаете, что мои главные мужчины – это Мишка и Забелин, а все остальные – типа тень отца Гамлета, мелочь пузатая? Это не так.
Вот Гедас – лондонский литовец-лэйбор, его я очень любила, а он меня еще больше. Или меньше. Мы поначалу не мерились. Просто трахались, где настигнет (а настигало раза три в сутки: в пабах, на дискотеках, в гостях друг у друга или общих приятелей, в парках и кэбах, если на таковые наскребались деньги).
А потом мы лихорадочно решили: нам надо жить вместе. И зажили. Недолго и несчастливо.
Все почему?
А потому что в доме не было свободного дивана. Нас так взрывала страсть, что мы не могли не ссориться. А поссорившись, не могли не разругаться вдрызг. А разругавшись вдрызг, я не могла заснуть рядом с ним.
Мы снимали крошечную студию: комнатка метров пять по диагонали и душевая, стоя посредине которой я свободно касалась двух противоположных стен вытянутыми руками: не то, что второй диван, тостер впихнуть некуда.
Был бы диван – я бы уходила на него и засыпала (именно я, не Гедас: я сама люблю уходить), а Гедас бы будил меня по утрам кофейными поцелуями, и мы бы снова любили друг друга.
А так – какая любовь? Проворочаешься всю ночь с чуждым тебе элементом, утром смотреть на него не можешь (не то что целовать), вечером шатаешься по барам с подружками – лишь бы домой прийти попозже и не видеть его постылую рожу.
Это я к чему, дамы и господа? А к тому, что если вы молоды, влюблены и бедны, то все-таки не поскупитесь на диван, который можно поставить хоть в прихожую, хоть на кухню. В первый год ваших еще очень шатких отношений, возможно, именно он их спасет.
ЗЫ! На Сhristmas мы с Димычем открываем закрытый клуб. Открываем закрытый клуб. Смешно. На открытии решили танцевать сами. Обсуждаем, подо что. Сейчас в мозг вплывает голос Лины Милович:
.
Димыч открывает вино, я стучу по клавишам, время от времени бросаю ему варианты, а сама думаю о Гедасе и о нашей первой дискотеке -- той, которую мы сделали с нуля, той, которая мне особенно дорога.
Почему мы так и не догадались купить этот чертов диван?
Почему впервые за долгое время мне пиздец как хочется курить?
Если бы у распавшихся пар был в доме свободный диван, многое в их жизни, возможно, сложилось бы по-другому.
Вы, наверное, думаете, что мои главные мужчины – это Мишка и Забелин, а все остальные – типа тень отца Гамлета, мелочь пузатая? Это не так.
Вот Гедас – лондонский литовец-лэйбор, его я очень любила, а он меня еще больше. Или меньше. Мы поначалу не мерились. Просто трахались, где настигнет (а настигало раза три в сутки: в пабах, на дискотеках, в гостях друг у друга или общих приятелей, в парках и кэбах, если на таковые наскребались деньги).
А потом мы лихорадочно решили: нам надо жить вместе. И зажили. Недолго и несчастливо.
Все почему?
А потому что в доме не было свободного дивана. Нас так взрывала страсть, что мы не могли не ссориться. А поссорившись, не могли не разругаться вдрызг. А разругавшись вдрызг, я не могла заснуть рядом с ним.
Мы снимали крошечную студию: комнатка метров пять по диагонали и душевая, стоя посредине которой я свободно касалась двух противоположных стен вытянутыми руками: не то, что второй диван, тостер впихнуть некуда.
Был бы диван – я бы уходила на него и засыпала (именно я, не Гедас: я сама люблю уходить), а Гедас бы будил меня по утрам кофейными поцелуями, и мы бы снова любили друг друга.
А так – какая любовь? Проворочаешься всю ночь с чуждым тебе элементом, утром смотреть на него не можешь (не то что целовать), вечером шатаешься по барам с подружками – лишь бы домой прийти попозже и не видеть его постылую рожу.
Это я к чему, дамы и господа? А к тому, что если вы молоды, влюблены и бедны, то все-таки не поскупитесь на диван, который можно поставить хоть в прихожую, хоть на кухню. В первый год ваших еще очень шатких отношений, возможно, именно он их спасет.
ЗЫ! На Сhristmas мы с Димычем открываем закрытый клуб. Открываем закрытый клуб. Смешно. На открытии решили танцевать сами. Обсуждаем, подо что. Сейчас в мозг вплывает голос Лины Милович:
.
Димыч открывает вино, я стучу по клавишам, время от времени бросаю ему варианты, а сама думаю о Гедасе и о нашей первой дискотеке -- той, которую мы сделали с нуля, той, которая мне особенно дорога.
Почему мы так и не догадались купить этот чертов диван?
Почему впервые за долгое время мне пиздец как хочется курить?