Страшные бабы
Любимые!
Я в полном ахуе!
Мои красивые, но не отягощенные глубокой мыслью оленьи глаза снизошли до Розы Отунбаевой. Я, наконец-то, увидела ее рожу и дико испугалась. Вот тварь! Это ж надо такой уродиться!
А, главное, зачем?! Боженька, миленький, ну зачем ты создаешь страшных женщин? Ты же умный, добрый, хороший, и вдруг – такой окончательный и бесповоротный пиздец. Даже Топсин Биня (он же – Упырь, он же – Мудак) симпатичнее.
Ну, вот честно: какова функция этих уебищ? Продление рода? Нубля... Во-первых, кто на такую гнилую от рождения картофелину подпишется, а, во-вторых, кого она воспроизведет? Еще одно страшилище? На хуй надо? – спрашиваю я Создателя, пожимая плечами.
Боженька, любименький, ОЧЕНЬ тебя прошу: перестань посылать в женские чрева зиготы, в которых сидят страшные девочки. Потому что из этих девочек получаются самые мерзкие и отвратительные на свете существа – страшные бабы. Они злее и гаже всего живого, включая помоечных крыс. Им чуждо все человеческое, потому что еще в ясельной группе мальчики дали им понять, что они нелюди и вообще отстой. В школе ни одну из этих недоразумений ни разу не пригласили танцевать, несмотря на то, что мамы одевали их лучше всех в классе. Чтобы хоть как-то компенсировать стянутое в кучу еблышко, лошадиные зубы и низкосракость.
Была у нас такая девочка. Олеся П. Короткие кривоватые ноги, широкая сутулая спина, тонкие губы и шнобель с горбинкой. Зато у первой - тени CD и кожаная юбка. Мама – директор ресторана. А на противоположном конце beauty & shmotky scale – я, Мальвина. Самая красивая девочка в классе, но при этом мама – учитель немецкого языка в трипиздатом поколении. Поэтому мне полагалась хореография, иностранные языки, две одинаковые белые рубашки, две одинаковые черные плиссированные юбки, два свитера, заказанных в трикотажном ателье «Кружевница» (на сменку), гамаши и карточка в библиотеке. Мне не полагались лосины, костюм «Леопард», диско-пояс и махровые резинки из «Союзпечати» кислотных цветов. Мне не полагались тени и кожаные юбки. Мне не полагались жвачки и Барби с Кеном. Мне не полагались посиделки на лавочке и первый поцелуй в подворотне.
Олеся вышла замуж на первом курсе за парня из Орла. На втором – родила. Кажется, мальчика. Работает менеджером по закупкам. Подправила нос, ухоженная, но все равно страшная. Длинная спина, короткие ноги, приплюснутое личико, как будто на нем только что посидели, – это фатально. Живет в Новогиреево. Ездит на «Пежо».
А когда-то мне жутко хотелось лосины, тени и кожаную юбку. Как у нее. И я мечтала: вот выйду замуж... И вышла. Не за провинциального студента с прыщами, а за отмывальщика с миллионами.
Ну, и где она, а где я, спрашивается? И нужны ли были в школе кожаные юбки?
Мораль: уродись красивой и с такой мамой, как у меня.
Вот стану президентом – всех страшных баб отправлю на урановые рудники и на зоны зеков кормить, ибо последних с моим президентством тоже прибавится. Так что не расслабляйтесь, дамы и господа! Страшные дамы, в первую очередь.
Я в полном ахуе!
Мои красивые, но не отягощенные глубокой мыслью оленьи глаза снизошли до Розы Отунбаевой. Я, наконец-то, увидела ее рожу и дико испугалась. Вот тварь! Это ж надо такой уродиться!
А, главное, зачем?! Боженька, миленький, ну зачем ты создаешь страшных женщин? Ты же умный, добрый, хороший, и вдруг – такой окончательный и бесповоротный пиздец. Даже Топсин Биня (он же – Упырь, он же – Мудак) симпатичнее.
Ну, вот честно: какова функция этих уебищ? Продление рода? Нубля... Во-первых, кто на такую гнилую от рождения картофелину подпишется, а, во-вторых, кого она воспроизведет? Еще одно страшилище? На хуй надо? – спрашиваю я Создателя, пожимая плечами.
Боженька, любименький, ОЧЕНЬ тебя прошу: перестань посылать в женские чрева зиготы, в которых сидят страшные девочки. Потому что из этих девочек получаются самые мерзкие и отвратительные на свете существа – страшные бабы. Они злее и гаже всего живого, включая помоечных крыс. Им чуждо все человеческое, потому что еще в ясельной группе мальчики дали им понять, что они нелюди и вообще отстой. В школе ни одну из этих недоразумений ни разу не пригласили танцевать, несмотря на то, что мамы одевали их лучше всех в классе. Чтобы хоть как-то компенсировать стянутое в кучу еблышко, лошадиные зубы и низкосракость.
Была у нас такая девочка. Олеся П. Короткие кривоватые ноги, широкая сутулая спина, тонкие губы и шнобель с горбинкой. Зато у первой - тени CD и кожаная юбка. Мама – директор ресторана. А на противоположном конце beauty & shmotky scale – я, Мальвина. Самая красивая девочка в классе, но при этом мама – учитель немецкого языка в трипиздатом поколении. Поэтому мне полагалась хореография, иностранные языки, две одинаковые белые рубашки, две одинаковые черные плиссированные юбки, два свитера, заказанных в трикотажном ателье «Кружевница» (на сменку), гамаши и карточка в библиотеке. Мне не полагались лосины, костюм «Леопард», диско-пояс и махровые резинки из «Союзпечати» кислотных цветов. Мне не полагались тени и кожаные юбки. Мне не полагались жвачки и Барби с Кеном. Мне не полагались посиделки на лавочке и первый поцелуй в подворотне.
Олеся вышла замуж на первом курсе за парня из Орла. На втором – родила. Кажется, мальчика. Работает менеджером по закупкам. Подправила нос, ухоженная, но все равно страшная. Длинная спина, короткие ноги, приплюснутое личико, как будто на нем только что посидели, – это фатально. Живет в Новогиреево. Ездит на «Пежо».
А когда-то мне жутко хотелось лосины, тени и кожаную юбку. Как у нее. И я мечтала: вот выйду замуж... И вышла. Не за провинциального студента с прыщами, а за отмывальщика с миллионами.
Ну, и где она, а где я, спрашивается? И нужны ли были в школе кожаные юбки?
Мораль: уродись красивой и с такой мамой, как у меня.
Вот стану президентом – всех страшных баб отправлю на урановые рудники и на зоны зеков кормить, ибо последних с моим президентством тоже прибавится. Так что не расслабляйтесь, дамы и господа! Страшные дамы, в первую очередь.
