Простуда, кабачковая икра и чайлдфри: lena-miro.ru

Больной человек слаб, уязвим и даже жалок. И, вообще-то, нуждается в сочувствии, внимании и хотя бы видимости понимания. Но мне на это рассчитывать не приходится, и, будучи реалистом, я не требую к себе ни первого, ни второго, ни третьего. Все мои потребности свелись к хлебу и кабачковой икре. Заказала Виталику . Привез. Ояебу! Большая банка со ржавой крышкой, а внутри – дристня, по консистенции напоминающая томатный сок. И хлеб. Кирпич с приветом из совка. Ну, где? Где он такое раздобыл в Москве?! Специально выезжал в замкадье и купил в придорожном сельмаге? А, может, ездил в субботу с пацанами на рыбалку, и вот не съели? Ну, есть же магазин рядом с домом. Большой, светлый, удобный. Ну, был же Виталик там со мной тысячу раз и видел, какие продукты я складываю в корзину. Ну, почему он принес говно? Неужели настолько ненавидит? Или он холодный и бездушный спецагент с миссией свести меня в гроб? А что? Вполне может быть. Позавчера намертво поставил в пробку, вынудив идти по холоду пешком и продрогнуть до мозга костей. Сегодня решил поморить голодом. А завтра что? Яду? Ну, да хер с ним, с Виталиком. Он – водила, ему по должности положено тупить. Но Димыч... Звонит вчера. Говорю: - Мне разговаривать неудобно. Напрягается: - Ты не одна? - Одна. Горло очень болит. Вздох облегчения. Делаю вывод: Димычу спокойнее, когда у меня горло болит, чем, когда я «не одна». Чудненько. - А ты не говори. Говорить буду я, - заявляет. Уверенно так заявляет. Четко и непоколебимо. Как мужик. - Выйди в скайп. Я хочу тебя видеть, - продолжает уже с приказными нотками в голосе. Пьяный что ли? Интересно. Выхожу. Вроде, трезвый. Странно. Выдает: - Мы должны видеться чаще. - Мы и так часто видимся. - Недостаточно. Мы должны жить вместе, и это не обсуждается. Кручу пальцем у виска. - А в чем проблема? – вопрошает Димыч, - Если не хочешь просто жить, можем пожениться. Показываю средний палец. - Не паясничай. Нам рано или поздно придется это сделать. - С хуя ли? - Хотя бы ради детей. Я так и примерзла к креслу. Димыч – убежденный «чайлдфри» - сартикулировал слово «де-ти». - Совсем ебнулся? – спрашиваю, забыв про больное горло. - Что тебя так удивляет? Я давно готов стать отцом. Я этого хочу. - А я не готова и не хочу. - Подготовишься и захочешь. - Я не собираюсь плодиться, и тебе прекрасно об этом известно. - Почему?! - Не хочу умереть при родах. - Ты опять про свою Веру? Это смешно. - Ну, посмейся. И не втягивай меня в дискуссию, плиз. У меня горло болит, если ты забыл. - Послушай! - Чао! Прерываю звонок и сижу в полном онемении. Мы же с Димычем так идеально подходили друг другу в этом вопросе. И вдруг с какого-то гребаного хуя он решил все испортить. Зачем?! Ведь ему, по большому счету, плевать на детей. Он их никогда не хотел и не любил. А тут они ему резко понадобились, и он мне вешает лапшу на уши про «давно готов». А если уж Димочке на самом деле шлея под хвост попала - вот, блять, приспичило - то это его проблемы. Я не могу рисковать жизнью ради того, чтобы расплодиться. Не хочу и не буду. Десять лет назад мне приснился сон. Сижу беременная у Веры на кухне (а Вера к тому времени была уже мертва) и вдруг понимаю, что пора рожать. Входят Вера и мама. Вера берет меня за руку и говорит: - Пошли. - А мама? - А мама потом придет. И уводит меня. Такой вот сон многозначительный. И Димыч со своими отцовскими позывами может бодро и весело ходить на хуй, не мешая мне быть жертвой произвола собственных «специально обученных людей». PS! Свитер так и не нашла. Точно паскуда сперла.

Простуда, кабачковая икра и чайлдфри

Recent Posts from This Journal

Перерыв

Романтичная Юлька

Брови против шпагата

Recent Posts from This Journal

Перерыв

Романтичная Юлька

Брови против шпагата