Мстить или не мстить, вот в чем вопрос...

Доброго здоровьица, родные! Сегодня поговорим о мести. Вообще, я женщина милая, ни разу не скандальная и охуенно добрая. Такая, что сама Мать Тереза сосет. Никогда никому не мщу. Просто время от времени навожу порядок. Ну, чтобы мир был гармоничнее и красивее. А вы в каких отношениях с местью? Мстите, восстанавливаете справедливость, машете на все рукой и уходите в туман, всех прощаете? Моя последняя «уборка» описана . С моей легкой руки следующая неделя стала для Елены настоящей fairy tail. Головокружение от успеха началось у нее уже на первом свидании в «Шатуше», усилилось в Mercury, куда лже-Ветров повез ее за цацками, чтобы не сбежала, и достигло кульминации в спальне моего нового дома, где были заботливо установлены скрытые камеры. Много камер. Для полноты картины. Я ликовала, глядя как девка, по-тихому спиздившая у меня Забелина, с головой окунается в выдуманную и срежиссированную мной историю. Я упивалась собственной властью, каждый вечер решая: подарить ей еще немножечко счастья или утопить на хуй. И всякий раз выбирала первое. Не потому что такая добрая, а потому что хотела, чтобы она вознеслась как можно выше. Чтобы хуйнуть посильнее. Больнее будет. Я хотела, чтобы она на собственной гнилой шкурке испытала всю силу отчаянья, когда понимаешь: все, кина не будет, поезд дальше не идет, пиздец. Как это было тогда, со мной, в Лондоне. Эта она, сука, виновата в той аварии! Она! Это из-за нее в один прекрасный момент у меня кончилось желание жить, и я решила сдохнуть! Если бы она не повисла на моем муже, все сложилось бы по-другому. Нет: может, мы бы и разбежались – сложные характеры, разница в возрасте, вся фигня, но аварии бы не было. Абсолютно точно. Я сидела в комнате, приспособленной под операторскую, и смотрела очередной выпуск реалити под названием «Damage Fatale». Есть такой фильм. Фильм - так себе, а вот название мне понравилось, и я его спиздила. Со своей зазнобой Леша был очень нежен. Даже хорошо, что втюрился. Не дыша, трахал ее под Les Marionettes Прейзнера – моя очередная завуалированная издевка. В этой истории все, кроме Лешиных чувств, было издевкой, все - фейк: миллиардер, бриллианты, халдеи. А эта скудоумная вконец одурела от нахлынувшего на нее счастья. Отдавалась истово, полностью теряя над собой контроль. Шептала что-то бессвязное, целовала ему веки. Тьфу! Мерзость! Я опрокинула стопку, закусила соленым огурцом и набрала Забелина. Пора заканчивать эту пьесу. Тем более, скоро возвращается Vetroff authentique. - Я занят. Чего тебе? – рявкнул Скотина. - Есть кино. Интересное. Если прямо сейчас подъедешь ко мне, сможешь посмотреть в режиме live. - Что за кино? - Сказала же: интересное. Чао! Сразу же у Елены затрезвонил мобильник. Будучи всецело поглощена минетом (надо отдать ей должное – мастерским), она не сподобилась ответить и, только старательно сглотнув Лешину сперму, перезвонила. Наверное, Скотина вопрошал: «Ты где? Почему без водителя?». В ответ та понесла совершенно дикую околесицу про магазины и про то, что ей надоело ездить на шофере. Так прямо и заявила: «Я обожаю водить машину, поэтому теперь сама за рулем». Я усмехнулась. Ну, вот и все. Можно не сомневаться: сейчас примчится. Я с кайфом выпила вторую рюмку. На этот раз закусила не огурчиком, а селедкой под шубой. Вкуснотища! Голубки лежали на кровати, прижавшись друг к другу, и о чем-то ворковали. Он гладил ее по голове, она смеялась. Умильно, блядь! И вдруг Леша выдает: - Выйдешь за меня? Так незатейливо, так по-простому. И эта буренка так же незатейливо и так же по-простому соглашается. Вот она – квинтэссенция ее счастья! Трам-пам-пам! Я хлопнула еще рюмочку. За любовь, хули? В дверь постучали: - Андрей Владимирович подъехал. Я спустилась вниз. - Что здесь делает Ленина машина? - Может, логичнее спросить, что здесь делает Лена? - Что, уже на стакане? - А у меня - повод. Весомый, между прочим. - Показывай свое кино. И поживее! - Да не вопрос. Картинка на мониторе была охуеть как в тему: эти двое опять совокуплялись. Она - сверху. Скакала как гусар на рысаке, потряхивая вынушительными сиськами. Гусар на рысаке, овца на елдаке, про себя хмыкнула я. Вот я и повертела тебя на хую, девочка. Правда, за неимением оного, не на своем. На арендованном. Скотина молча взял графин и из горла вылакал всю водку. Крякнул: - Знатные огурчики. - Да, ничего. - Сама солила? - Дурак, что ли? - Научись, а? - Зачем? - Я так хочу. - Скажи: а тебя твое собственное «я» не заебало? - Имею право. Я не какая-то там залупа конская. Я – Забелин! - Так и живешь, доказывая всем и вся, что ты не тварь дрожащая, а право имеешь. - И что? – с вызовом бросил Скотина. - Скучно. И давно понятно, что все твои потуги - следствие твоих же многопудовых комплексов. - Каких еще комплексов?! – взревел Забелин. - Из детства, наверное. Тебя из песочницы не изгоняли, лопатками по башке не били, одноклассники темную не устраивали? - Хватит! Надоело твое словоблудие. Водка еще есть? - Есть. - Ну, так, блядь, неси! - Что разорался-то? Ты лучше кино смотри, не отвлекайся. - Без тебя разберусь! Катька притаранила еще выпивки и закусок. Влюбленные что-то там гулили и ластились друг к другу, как недоразвитые. - Кретины! – поморщился Забелин, - А Cевка-то как у тебя оказался? Подстроила, стерва? - Севка! Ха! То же мне! Нашел пожирательницу олигархических сердец! - Так оно и есть. Разве не очевидно? - Скотина кивнул в сторону монитора, на котором разворачивалась еще одна охуенно трогательная сцена: Леша скармливал своей дульцинее виноград, который тоже был моей издевкой (я не забыла, как она жрала в моем доме виноград). С руки. - И в ее небесно-голубых глазах блестели светлые посткоитальные слезы. Аминь! - хмыкнула я. - Да... Не думал, что Ветров такой слюнтяй. - У тебя что: размягчение мозга? Какой, блядь, Ветров? Это же двойник! - Что?! - Что слышал. Забелин вдруг покраснел, опрокинул еще рюмку и ка-а-ак заржет. - Что, правда?! - Ну да. - Твоих рук дело? - А чьих еще? - Не, ну, как похож, чертяка! - Еще бы! Знаешь, во сколько мне его ебало встало? На мгновение Скотина посерьезнел, поставил на меня свои острые как гвозди глаза и констатировал: - Ты – урод. Моральный. - Ты тоже. - Знаю. И нам не место среди нормальных людей. - А она нормальная? - Вполне, - пожал плечами Скотина, - Против такой разводки ни одна бы не устояла. - Я бы устояла! - Не пизди! Видел я твою стойкость тогда в Лондоне. - Не было ничего! Мы просто спортом занимались. - Не оскорбляй мой разум, - поморщился Забелин. - Окей. Но ты первый начал ебаться на стороне. - Я мужик! Мне можно! И дОлжно! А ты баба! - А ничего, что на дворе не восемнадцатый век? - Не умничай! - Мне кажется, ты сейчас не с тем человеком собачишься. Может, сначала разберешься с безбилетной пассажиркой дольче вита? – я кивнула в сторону экрана, на котором любовники, уже не совсем ню, допивали остатки шампанского. - А при мне не пьет, паскуда! – Забелин направился к двери. Дальше все было как в немом кино – аффективно и суетливо. Забелин (вяло): Ну, и как это понимать? Елена (натягивая одеяло по самые уши): Ой! Леша (заслоняя ее костлявой спиной, гневно): Вы кто? Забелин (ухохатываясь): Хуй в пальто! Елена (высовывая одно ухо из-под одеяла, экзальтированно): Андрей, успокойся! Забелин (философски): Какая откровенная дура... Елена (высовывая второе ухо из-под одеяла, решительно): Андрей, не опускайся до оскорблений! Я давно хотела тебе сказать: мы с Севой любим друг друга, и я ухожу от тебя к нему. Леша (просияв от счастья): Милая! Как я рад! Только я должен кое-что тебе рассказать. Елена (кидая многозначительный взгляд на вальяжно прислонившегося к косяку Забелина): Андрей, я думаю, что сейчас тебе лучше уйти. Забелин (задорно показывая фигу): Хуюшки! Я тоже хочу послушать, как этот ебака-парень признается тебе в том, что он ... (ржет, вытирая проступившие от смеха слезы) просто ебака-парень! Продукт пластической хирургии, твою мать! Елена (еще не понимая, но уже заранее испугавшись): Ты о чем?! Леша (патетически): Любимая! Я не Сева Ветров! Я - Леша Петров! Из Липецка! Елена (побледнев, одними губами): Это такая шутка, да? Чтобы проверить мои чувства? Сева, я действительно тебя люблю. Леша (воодушевленно): Я тоже тебя люблю! Но я не Ветров! Но ведь это и не важно, да? Тут Забелин просто покатывается со смеху. - Ой, не могу больше! Долбоебы! Мальвина Владимировна, ты там смотришь? Я эффектно нарисовываюсь в дверном проеме. В одной руке у меня – соленый огурец на вилке, в другой – рюмка водки. И платье. Красное, длинное, струящееся. (Успела по-быстрому переодеться). Чтобы, сука, помнила мое великолепие! До гробовой доски помнила! - Здорово я все устроила, правда? – улыбаюсь я, - Cheers! И хлоп рюмочку! А потом – об пол. На счастье! На кровать летят ключи от трешки в Липецке. Заслужил Леша! Good job. Еще раз смотрю на Елену. И неожиданно для самой себя отвожу взгляд... До такой степени это выглядит жалко. Вот был человек – и весь вышел. Осталась какая-то сгорбленная полуодетая тушка в чужой постели. Забелин морщится и выходит. Через пять минут его кортеж отъезжает.

Мстить или не мстить, вот в чем вопрос...

Recent Posts from This Journal

Перерыв

Романтичная Юлька

Брови против шпагата

Recent Posts from This Journal

Перерыв

Романтичная Юлька

Брови против шпагата