Грамотно пишет, как видите. Вроде бы, не дремучая. Что с этой женщиной не так, что именно дома она хочет быть «слабее, глупее»? Или, наоборот, всё с ней нормально, всё так?
А давайте-ка для разнообразия головой подумаем, а не только её попричёсываем и в неё поедим.
Дьявол -- в деталях, деталь -- в том, что, описывая себя дома, женщина использует прилагательные в сравнительной степени.
Сравнительная степень прилагательного обозначает, что какой-то признак проявляется в одном предмете в большей или меньшей степени, чем в другом.
В данном случае женщина сравнивает себя либо с другим человеком, который проживает у неё дома, либо с собой, но на работе.
Чего же хочет, в итоге, женщина? А хочет она быть ещё более слабой и ещё более глупой, чем тот, с кем она живёт, или же ещё более слабой и ещё более глупой, чем она себя ощущает в рабочей обстановке.
Как видите, наша дама либо живёт с дураком и слабаком, либо сама является дурой и мямлей. Скорее всего, первое.
Беда многих баб -- в том, что они лицемерки. Отсюда -- все их проблемы. Девки выскакивают замуж за тех, чьи половые органы считают недостойными своих инкрустированных драгоценными каменьями вагин.
А что делать? Замуж ведь пора? Пора. Рожать надо? Надо. Часики тикают, овуляция заставляет девок умерить амбиции, смирить гордыню и раздвинуть ноги перед теми, на кого они когда-то смотрели как на говно.
Девки презирали тех, кого сейчас вынуждены, преодолевая отвращение, ублажать. Старшие классы школы, первые курсы университета -- золотое время для тупых, но борзых вагиновладелиц: сиськи ещё стоят, жопы пока не висят, каждый первый мужик хочет вдуть в это свежее мясо. Но всё хорошее когда-то заканчивается.
Получение бессмысленного, в её случае, диплома всё ближе, сиськи -- всё мягче, а задница, если сжать, уже пестрит целлюлитом. Настал тот час, когда горделивая вагина, так и не дождавшись разводов своих женатых любовников на «Мерседесах», решает снизойти до лоха на кредитном «Фокусе».
Ну, не хочется бабе ходить в незамужних. Имеет право. Снисходит, даёт, ради статуса «при мужике» терпит рядом с собой чмо, которое в глубине души презирает. Это хоть и мерзко, но честно: ты мне -- фамилию и обручальное кольцо, я тебе -- вагину и, может быть, борщ. В этом нет лицемерия.
Лицемерие начинается, когда баба принимается убеждать себя в том, что рядом с ней -- не чмо, которому она бы не дала, подпишись на неё кто получше, а орёл, о котором она всегда мечтала. Понять такую бабу можно: сношаться, регулярно преодолевая отвращение, -- испытание не для слабаков. Включаются защитные механизмы психики: раз от сношений избавиться нельзя, нужно избавиться от отвращения. Баба начинает выискивать в том, кого презирает, качества, за которые она смогла бы его уважать: силу и ум. А их нет.
Женская психика имеет удивительное свойство: она адаптируется ко всему. В том числе, к жизни с ничтожеством. «Если ничтожество приподнять невозможно, нужно опустить себя», -- подсказывает женщине её подсознание. Не получается слабого и глупого сделать умным и сильным? Научись чувствовать себя ещё глупее и слабее, чем он. Тогда твой тупой слабак покажется тебе не таким уж тупым и не таким уж слабым.
Я никогда не опускалась до половых сношений с теми, кого считаю хуже себя. Чтобы уважать мужчину, мне не приходилось пытаться заставлять себя быть слабее и глупее, чем он.
Когда рядом действительно умный и сильный мужик, женщину не обуревает желание почувствовать себя слабой. Она просто не задумывается о таких вещах. Быть сильной и умной -- по кайфу. При условии, что тебе не приходится снисходить до того, у кого ты берёшь в рот, разумеется.
Если ты как баба пролетела как фанера над Парижем и вынуждена довольствоваться мужскими отбросами, то обязательно культивируй в себе слабую женщину. Иначе твоя психика не выдержит, и ты слетишь с катушек. Будь умничкой. Убеди себя в том, что короткий -- это длинный, тонкий -- это толстый, а лох -- это альфа-самец, и тогда ты, может быть, почувствуешь, что твоя жизнь удалась.