Архитектор Монферран строил Исаакиевский собор двадцать семь лет. Это был действительно большой труд: его перестраивали, были сложности с финансированием, короче, собор стал делом его жизни.
Через месяц после окончания строительства, Монферран простудился и умер.
На колоннаде Исаакиевского собора.
Исаакиевский собор
Архитектор Монферран
То, зачем он был рождён, было исполнено. В дальнейшей его жизни не было высшего смысла. Монферран успел сделать то, что прославило его в веках, и мы, спустя триста лет, помним его и восхищаемся его творением его гения.
Купол Исаакиевского собора
В квартире Пушкина на набережной реки Мойки я видела диван, на котором умер наш великий поэт.
Диван в квартире Пушкина
Совсем незадолго до дуэли Александр Сергеевич написал «Я памятник воздвиг себе нерукотворный, К нему не зарастёт народная тропа».
Внутренний дворик на Набережной Мойки в квартире поэта
Стихотворение стало пророческим, ведь действительно тропа не заросла и не зарастёт, пока есть на земле русские люди, но оно несло и другой, финальный смысл -- Пушкин выполнил свою миссию тут.
Кабинет Пушкина. Кресло
Проживи ещё хоть пятьдесят лет, Пушкин не стал бы более великим человеком. Да, он написал бы ещё много, но более великим стать уже невозможно.
Будуар жены Пушкина
Завершив своё дело, выполнив предначертанное, великие люди уходят. В этом есть очевидный смысл их ухода.
Булгаков завершил свой роман. Незадолго до смерти Александр Мень сказал жене, что «успел всё». Да и у любого другого человека это -- так. Пусть даже его миссия не великая, пусть дело его незаметное, но все уходят в тот момент, когда выполняют предназначение.