Это залёт!
Курицы -- существа бесполезные, но жить-то им как-то надо. Поэтому они ходят на работу пока не замужем, а потом их настигает логика: мужчина должен меня содержать, потому что я -- женщина!
Зарплаты оладуха, чтобы содержать двоих, не хватает. Логика курицы про содержать поэтому ломается о суровую действительность и прозу жизни. Курице приходится вставать сранья и пилить кривыми ногами в офис. Ничего не поделаешь.
Спустя год или два, курицу озаряет, что она в душе -- овуляшка. Мамочка, как они сами себя называют. То тут, то там по стране слышится внезапное, но хрестоматийное:
-- Надоело работать, родить что ли?
Мысль о декретном отпуске приятно греет. Хорошая отмазка, чтобы не вставать в семь утра, не лезть под землю в метро, не перебирать скрепки в ожидании отпуска.
Нехватку денег можно будет объяснить долгом перед природой. Да, жить станем хуже, но ведь ради великой цели! Можно и потерпеть. О том, что ребёнок в первый год своей жизни поспать не даст, курица не задумывается. Главное, не придётся идти в офис, а остальное неважно.
Мысль о залёте зреет долго. Как минимум, до новогоднего корпоратива, который нельзя пропустить. Вот отгуляю, а в феврале можно и залететь, -- думает курица, расфуфыривая ресницы.
Алкоголь делает из невменяемой от природы курицу натуральной дурой. Туда-сюда, танцы-тосты, коллективные игрища, и вот уже она лежит на плече коллеги-придурка и плачется ему о тяжёлой доле.
Тот тоже подогрет выпитым. Это дома он -- забитое чмо, а тут, накатив вискарька, офисный хомячок прижимает пьяную курочку и вдруг заявляет: залетай от меня!
-- Не, ну а чо, -- убеждает он: -- У меня высшее образование подземно-переходного института, третий юношеский разряд по бадминтону и английский со словарём в резюме. Дети от меня должны получится талантливые и креативные!
Размазав тушь по щекам, пьяная курица смотрит на него с надеждой. Она ведь не знает, что в своём отделе хомячка даже и за человека-то не считают. А тут они сидит логичным орлом, уверенно сжав сиськи курицы.
Нет, наутро она, конечно, пугается. Думает, может быть, ничего не было? Эх, но на всякий случай говорит своему: сегодня можно без контрацепции -- безопасный день.
В марте начинается токсикоз и трудные мысли: кто всё-таки счастливый отец? Новогодний орёл по трезвому взгляду превратившийся в хомячка смотрит из-за угла своего отдела на округляющийся живот и делает вид в столовке, что они незнакомы. Курица грустит и плачет.
В сентябре всё заканчивается в роддоме. Ближайший год курице не до мыслей: ребёнок попался какой-то уж слишком вопящий, не спит совсем и порвал сосок сиськи. До тех пор, пока проснувшееся после родов либидо не заявит о себе во весь голос, курица будет сидеть в декрете и детских какашках. Онажемать, мамочка и всё такое.
К чему это я? Ах, да: оладушки, если хотите иметь своего ребёнка, оставив след в человеческом генофонде, зачинайте её второго и своего первенца, пока она не вышла из декрета в офис.
Зарплаты оладуха, чтобы содержать двоих, не хватает. Логика курицы про содержать поэтому ломается о суровую действительность и прозу жизни. Курице приходится вставать сранья и пилить кривыми ногами в офис. Ничего не поделаешь.
Спустя год или два, курицу озаряет, что она в душе -- овуляшка. Мамочка, как они сами себя называют. То тут, то там по стране слышится внезапное, но хрестоматийное:
-- Надоело работать, родить что ли?
Мысль о декретном отпуске приятно греет. Хорошая отмазка, чтобы не вставать в семь утра, не лезть под землю в метро, не перебирать скрепки в ожидании отпуска.
Нехватку денег можно будет объяснить долгом перед природой. Да, жить станем хуже, но ведь ради великой цели! Можно и потерпеть. О том, что ребёнок в первый год своей жизни поспать не даст, курица не задумывается. Главное, не придётся идти в офис, а остальное неважно.
Мысль о залёте зреет долго. Как минимум, до новогоднего корпоратива, который нельзя пропустить. Вот отгуляю, а в феврале можно и залететь, -- думает курица, расфуфыривая ресницы.
Алкоголь делает из невменяемой от природы курицу натуральной дурой. Туда-сюда, танцы-тосты, коллективные игрища, и вот уже она лежит на плече коллеги-придурка и плачется ему о тяжёлой доле.
Тот тоже подогрет выпитым. Это дома он -- забитое чмо, а тут, накатив вискарька, офисный хомячок прижимает пьяную курочку и вдруг заявляет: залетай от меня!
-- Не, ну а чо, -- убеждает он: -- У меня высшее образование подземно-переходного института, третий юношеский разряд по бадминтону и английский со словарём в резюме. Дети от меня должны получится талантливые и креативные!
Размазав тушь по щекам, пьяная курица смотрит на него с надеждой. Она ведь не знает, что в своём отделе хомячка даже и за человека-то не считают. А тут они сидит логичным орлом, уверенно сжав сиськи курицы.
Нет, наутро она, конечно, пугается. Думает, может быть, ничего не было? Эх, но на всякий случай говорит своему: сегодня можно без контрацепции -- безопасный день.
В марте начинается токсикоз и трудные мысли: кто всё-таки счастливый отец? Новогодний орёл по трезвому взгляду превратившийся в хомячка смотрит из-за угла своего отдела на округляющийся живот и делает вид в столовке, что они незнакомы. Курица грустит и плачет.
В сентябре всё заканчивается в роддоме. Ближайший год курице не до мыслей: ребёнок попался какой-то уж слишком вопящий, не спит совсем и порвал сосок сиськи. До тех пор, пока проснувшееся после родов либидо не заявит о себе во весь голос, курица будет сидеть в декрете и детских какашках. Онажемать, мамочка и всё такое.
К чему это я? Ах, да: оладушки, если хотите иметь своего ребёнка, оставив след в человеческом генофонде, зачинайте её второго и своего первенца, пока она не вышла из декрета в офис.
Comments have been disabled for this post.