Он и она. Лет по 35. Западные немцы. Он – высокий, плечистый, породистый, хотя и несколько лосеобразный. Она – очень, ну просто очень полная, в коляске. Улыбчивое, предположительно красивое до потери очертаний лицо. Он ее везде возит, причем не с кислой, уныло-обреченной рожей, а бодро и весело. Может, брат и сестра? Нет: иногда он наклоняется к ней и целует в губы. И не морщится!
После такого даже мое сердце, достучаться до которого ни одна жирная тварь не имеет ни единого шанса, дрогнуло. «Неужели это -- то самое? Ну, в смысле, любовь? Высокая и безусловная, -- подумала я, -- А, может, была страшная авария, после которой она, юная и прекрасная, оказалось в этом кресле? А, может, она была спортсменкой, как наша бобслеистка? А, может, спасателем? А, может, может, может...». Я даже чуть было не прослезилась. Ну, почти.
А потом... Потом на моих собственных, немного залитых вином, но зорких глазах девушка встала с коляски и пошла по направлению к туалету. В тот момент я чуть не ебнулась, реально. Мой мозг сломался, и я поняла, что не успокоюсь, пока не пойму, что это за хуйня.
Плюнула на социопатию, подошла, познакомилась, была мила и любезна. И знаете, что она мне сказала? Знаете, в чем прикол?
После родов она ПОПРАВИЛАСЬ И ПРИ ХОДЬБЕ НОГИ РАСТИРАЕТ!!! Собственно, по этой и ни по какой другой причине он ее и возит.
ААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!
Ебаный стыд! Фатальный пиздец! Именно так, в моем понимании, и выглядит апокалипсис.
Это как надо сломить через хребет мужиков, чтобы они опустились до состояния жироебов-колясочников? Хуй вы меня теперь увидите в сраной Европе дольше, чем на неделю! Никогда и ни за что не буду там жить. К мусульманам поеду, блять!
Но... вдруг и мы до такого докатимся? Может, лишить баб избирательного права? Чисто на всякий случай. Или ввести налог на некрасивость? Пока не поздно, а? Иначе такими темпами мы и до немчуры проклятой доебемся.
А, вообще, как думаете: там в коляске – любовь и забота или конченый идиотизм в сочетании с неизлечимой перверсией? .