Не факт, что тот орлинопрофильный Вазген, называющий себя Юркой, окажется лучше, но женщине нужно разнообразие. Как для чего? Чтобы не чувствовать себя совсем уж говном. Вон, Юрка-Вазген её хочет -- уже хоть что-то, верно?
Офисные мыши, приняв к тридцати годам некондиционный вид, замуж идут не от большой любви, а исключительно от безысходности. Хорошим мужикам не нужны их дряблые тела, умение готовить яичницу и скверный склочный характер. Если кому они и нужны, так только Оладуху, который полуослеп от онанизма и очень хочет попробовать живую женщину не на экране телевизора, а в своей кровати на заштопанных любящей мамочкой простынях.
Не изменять такому нельзя. Хотя бы пару раз в год. Понятно, что Курица и сама не кондиционер и даже не вентилятор, но неужели она должна терпеть всю жизнь слюнявую любовь того, кто противен и существует лишь для обеспечения прожиточного минимума её спиногрыза? Нет, в данном случае Кура права на все сто -- пусть едет и ловит момент, пока ещё хоть кому-то нужна на ночь.
Оладух, конечно, всё знает в душе -- ударение на второй слог. Старается не думать, чтобы не было больно, но факты -- упрямая вещь, особенно если Курица их не особо скрывает. Она будто мстит, наставляя мужу рога, -- за свою горькую судьбу и свою невостребованность.
Оладуху больно смотреть фотографии с неизвестным ему Вазгеном. Ему даже спать с женой от обиды горько, и он, выполнив вяленько супружеский долг, отворачивается к ковру на стене, ковыряет его пальцем и плачет. Но плачет так, чтобы этого не было слышно. Пока он типа в неведении, возвращаться к онанизму ему не нужно.
А узнает, и чо? Все скажут: будь мужиком, и снова начнутся тяжёлые длинные вечера без варёных всмятку яиц и без перспектив на женскую ласку?
Как же помочь Оладушку, чтобы ему не было грустно? Вариант, чтобы ему не изменяли, мы не рассматриваем -- не та концепция пациента.
Перестань шмыгать носом, Оладух, подтяни штаны и ходи сюда. Буду учить.
Первое, что ты должен сделать, -- это смириться с тем, что все бабы будут тебе изменять. Не эта целлюлитная дрянь, так другая. Ни ты, ни они в этом не виноваты. Всему виной -- твоя плохая генетика, против которой не попрёшь.
Однако если тебе пихают в рот говно, ты можешь молча его глотать, а можешь им плеваться. Второе тебя, скорее всего, даже позабавит и раззадорит.
Изменяет тебе Курица? А ты её в ответ бей, перемежая подзатыльники с поджопниками. Сидит подлюка, суп своим оминеченным ртом хлебает? Подойди сзади и влепи оплеуху. Да не ссы ты, тюлень. Никуда твоя шалава от тебя не денется: ей же нужны деньги.
Да, деньги. Никакие они для неё не копейки, что бы там себе ни внушил, увидев в тот знаменательный день перед своим лицом её живую сиську. Если бы Курица могла прокормить себя и вашего спиногрыза без твоих денег, тебя бы в её жизни уже не было. Просто поверь. Ни одна баба не позволит тыкать в себя маленькой писькой и слюнявить своё тело поцелуями, если на то нет серьёзных причин.
Ты так свыкся со своим мини-окладом, что почти поверил в то, что Курица пошла с тобой по любви. Нет, зайчик: она пошла с тобой потому, что две маленькие зарплаты -- её и твоя -- это, пусть малое, но повышение жизненного уровня. Если раньше у неё был один флакон духов из «Дьюти фри», то теперь их -- три, и эта, на твой взгляд, мелочь позволяет Курице чувствовать себя чуть более человеком, чем раньше.
Сам прикинь: ну, какой у неё доход? Сможет она на него тянуть себя и ребёнка, не сильно просев в уровне бытового комфорта? Ответ очевиден: нет.
А, значит, и тебе нечего ссать. Бери у Курицы компенсацию за её половую жизнь на стороне в виде её же слёз за тумаки.
Ничего не бойся. Ни о чём не жалей. Она сама тебя выбрала вместе с твоей маленькой писькой. Никто ей не виноват.
А вы какой выход предложите рогатому Оладушку? Что ему делать?