В нем – работа души на износ, такая, что даже любовь матери к ребенку сосет, ибо в материнстве многое построено на причинно-следственных связях и инстинктах: раз «мое» – значит «люблю».
Любовь мужчины – абсолютно иррациональна. Она зарождается только из одного: из страдания, которое, как известно, очищает.
Только мужчина, прошедший семь кругов ада – неудовлетворенность, неуверенность, обида, страх, самообман, растерянность, преклонение – может сказать, что он любил. И я не знаю ни одной формы любви, которая сравнилась бы с этим.
Любовь женщины – другая: низкая. Она возникает из всякого мусора: из благодарности, из жалости, из одиночества, из биологических часов, из скуки, из тщеславия, из пизды, наконец.
Потому-то влюбленные женщины и не пишут великую музыку, книги на все времена или полотна, прибивающие к полу на многие часы. Душонки не тянут ничего, кроме слезливо-сладкой попсяры. Исключения, конечно же, встречаются: есть талантливые вещи, есть даже выдающиеся, но не великие.
Великие получаются только у мужчин.