То ли внутрибольничная гадость, то ли общая антисанитария привели к тому, что Андрей валялся в бреду и мало что помнит. Нина, тамошняя медсестра, была уродкой лет тридцать, почти на десять лет старше Андрея. Рябое лицо, фигура-куб, это даже не последний шанс, а без вариантов в принципе. При том-то дефиците мужиков, что был после войны.
Она не отходила от Андрея сутками. Что там случилось на самом деле - кто знает? По её словам, она отговорила врачей от ампутации, мазями-притираниями победила гангрену и поставила парня на ноги. С точки зрения медицины, бред сивой кобылы. С мазями наперевес на гангрену, ну-ну. Но как бы там ни было, Андрей, вернувшись в себя, женился на Нине.
Молодой, красивый парень, который мог бы вообще не жениться, поёбывая по пять штук в день охочущих до ласки баб, женился на рябой уродине. Нина не уставала напоминать, как вопреки медицине, она спасла Андрея.
Жалел ли он? На мой взгляд, нет. Они прожили вместе лет пятьдесят, вот умерли только недавно. Дочь родили, сад вырастили, в общем, всё, как у всех. Андрея я не помню каким-либо несчастным или затурканным, нет, всё было у него нормально.
Нинку у нас в родне не любили. Не полюбили сразу. Бабка моя, врач по профессии, официально объявила, что притирками гангрену не лечат. Точнее, лечат, но очень не долго: дня три от силы, а дальше без операции обычно играет духовой оркестр. Но Андрей и слушать не хотел, вот, как она его окрутила. Впрочем, никто на него особо и не давил.
И вот я думаю: а чо Нинку-то не любили? Ну, уродина, да. Ну значительно старше, да. Ну, допустим, что окрутила и наебала, пусть. Но ведь он прожил с ней столько лет, тоже ведь факт? Факт. Не нравилось бы что-то, так разошёлся б, да? А раз не развёлся, не ушёл, то значит, всё его устраивало. А раз так, то Нинка и не тварь получается.
Чо думаете?