Но обо всём по порядку.
Начиналось все безоблачно. Папа не выходил к пастве, и на подходе к Ватикану давки не было:
Почувствуй себя муравьем. Ну, или "смартом", которых тут навалом:
Дальше не пускают: частная территория Ватикана.
Ну, и ладно: всё равно мне -- в музеи. Им -- тоже:
В кадре -- только треть очереди. Стоять не хотелось, поэтому заплатила за билет не положенные 16 евро, а 32, и мне на майку прицепили наклейку:
С этой наклейкой встаешь за тетенькой с желтой табличкой и, минуя очередь, проходишь в музеи:
Снаружи:
Внутри:
Заветный билетик, за который надо либо переплатить вдовое, либо отстоять очередь не короче, чем во времена совдеповского дефицита:
Во дворике:
Собственно здесь я и начала беситься. Всюду -- люди. Никуда нельзя пройти, не отстояв в очереди, не влившись в поток:
Стою. Развлекаюсь тем, что приближаю и отдаляю объекты съемки. Бабы все -- жирные:
Мужики почему-то с отбитыми пенисами. Носы почти у всех на месте, а пенисы -- нет:
Гид:
Во времена моего детства пугали так: "Будешь плохо учиться -- станешь кондуктором". Глядя на гидов с цветочками в вытянутых руках, понимаешь: можно стращать и такой перспективой. Тащить за собой толпу оголтелых туристов -- удовольствие сомнительное.
Наконец-то внутри. Монументальненько:
Опять людская река:
Надо было все же несмотря на жару надеть что-то с длинными рукавами: когда касаются моей кожи, меня передергивает.
Соотечественниц узнаю, даже если они ко мне спиной и молчат:
Дадада, расскажите мне, что русские женщины -- самые красивые в мире.
Богато:
У входа в Сикстинскую капеллу опять стою:
Но оно того стоило. Только ради того, чтобы оказаться внутри, следует приехать в Рим. Стояла, смотрела, тихо офигевала. Внутри снимать нельзя.
После соприкосновения с прекрасным и потными людскими руками обедала бычьими хвостами:
После увидела женщину:
Что-то в ней показалось мне до боли родным. Поняла, что руки. Когда стану старушкой, у меня будут такие же руки:
На Пьяцца Навона:
Она устала:
Я -- тоже.