Фото: Моё
В криминальные «девяностые»? В развратные «нулёвые»? На пике популярности Инстаграма, где тупые, пластмассовые соски и спившиеся полусветские бабки хвастаются своим -- а часто и не своим! -- достатком?
Я точно не помню. Да это, собственно, и не важно.
Для меня важно другое -- напомнить вам, что быть обычным человеком, -- это не стыдно. Жить в обычной квартире, ездить на обычной машине или на метро, не иметь гардеробной, забитой до отказа шмотками, -- не стыдно.
Стыдно -- быть девкой, которая сосёт за шмотки и за машинку. Стыдно -- быть дурой. Стыдно -- трясти лейблами и шильдиками в соцсетях. Стыдно -- фотографироваться в частных джетах, в которых ты летишь удовлетворять сексуальные потребности мужиков. Стыдно, в конце концов, перекроить свою морду под стандарт востребованной эскортницы.
Вот это -- стыдно. А быть обычным человеком -- нет.
Я -- обычная, и мне такой -- нормально, хоть весь виртуальный мир и пытается внушить мне обратное.
Мы -- обычные люди -- должны держаться вместе и помогать друг другу. Нам рассчитывать не на кого. У нас нет могущественных родственников и бешеных бабок на счетах.
Именно поэтому я не могу пройти мимо простой семьи, столкнувшейся с самой страшной бедой на свете: серьёзной болезнью ребёнка.
Володе Зеленчуку -- всего 9 месяцев, а он уже перенёс столько страданий, что ни дай Б-г никому из нас испытать за всю жизнь.
Фото: Алёша
У малыша -- тяжелейший порок сердца. Чем больше Володя движется, тем сильнее устаёт. Его органы недополучают кислород, а лёгкие испытывают чрезмерную нагрузку. У мальчика -- сильнейшая одышка, в результате которой его пальцы и губы часто становятся фиолетовыми.
Малыш уже перенёс операцию в России, но это -- только временная коррекция. Любой его вздох может оказаться последним.
Фото: Алёша
Родители малыша обратились в ведущие кардиологические центры страны, но там им предложили только паллиативную помощь. Представляете, что значит для матери и для отца -- услышать такие слова?
В Испании же есть кардиохирург, который вытаскивает таких, как Володя, малышей. Выживаемость у этого доктора -- высокая, но операцию нужно сделать до года. Времени практически не осталось.
Вот что говорят родители Володи:
«Каждый момент, проведённый с ним, мы ценим по-особенному. К сожалению, времени на спасение сыночка у нас остаётся всё меньше».
Не дай Б-г никому из нас столкнуться с такой бедой.
Поможем? Кто, если не мы, в конце-то концов?
Спасибо.