Лена Миро:

В детстве я ходила за молоком к бочке. Его привозили рано, как раз успевала до школы. Тёмная улица, освещение в те годы экономили повсеместно, толпа неразговорчивых сонных людей, жёлтая цистерна, с крана которой свисает голубоватая сосуля.

Пока донесёшь бидон, молоко превращается в камень. Не экономили на воде в те годы, от души разводили. Это сейчас есть всё, а тогда на прилавке резвились ёжики -- куски комбижира, утыканные спичками. Советский дизайн и стремление людей к оформительству. Наверняка за это давали премии -- ну, надо было ж за что-то давать. Не за перевыполнение же плана продаж.

( Collapse )

Народ во времена любых государственных потрясений "скачет". Кто-то почти окончательно теряет разум, как украинцы, кто-то чуть меньше. В последние годы существования СССР мы тоже все совершали довольно безумные действия и поступки. Например, отказ от школьной формы -- вот уж очевидная глупость.

Нет, я всё понимаю. Надоело ходить строем на демонстрации, надоело носить одинаковое. И перегиб с отказом от формы вполне как бы объясним. Все своим чадикам желают лучшего: отрастить мальчику волосы хиппи, а девочек обрить налысо и назвать Снежаной. Чтоб выделялись, были не такими как все.

( Collapse )

Не так давно по соцсетям гуляла фраза: «Тридцать -- это те же двадцать, только более самостоятельная, ухоженная и уверенная в себе». Разменявшие четвёртый десяток дуры вцепились во фразу бульдожьими хватками, изнасиловав ею «Вконтакт» и «Инстаграм».

Давайте разберёмся: действительно ли тридцать -- это те же двадцать? Имеет ли такая точка зрения право на существование? Не является ли она смешной и жалкой?

( Collapse )