Быть невостребованной писечкой -- самый страшный кошмар нашей бабы. Она даже в церковь идёт в прозрачной блузке, под которой видна поднятая красивым пуш-апом грудь.
Алёна Кравец в храме и не только. Фото: Инстаграм
34-летняя женщина непростой судьбы Алёна Кравец -- непонятно, на каком основании называющая себя в шапке профиля Эскортограма топ-моделью -- пришла в храм при полном эротическом и гламурном параде.
Чтобы товарки не заподозрили, что кормилица-писечка с возрастом начинает её плохо кормить, Алёна надела всё лучшее сразу и повернула под нужным углом большую жёлтую сумку.
Чтобы потенциальные заказчики смогли представить эту видавшую виды тётку в образе стоящей перед ними на коленях целомудренной девицы (лицо -- на уровне ширинки), она закатила глаза с приклеенными ресницами к потолку, намазюкала красной помадой силиконовые губищи и оголила грудь. Стойка называется: «Кончай на меня, кончай!»
И вся эта вакханалия была проделана в храме.
К Б-гу пришла. В прозрачной кофточке. Ну, мало ли....
Я бы не писала об этом отдельный пост, если бы вы, точно так же, как и Алёна, не страдали синдромом востребованности писи.
Неважно, сколько нашей бабе лет. Неважно, сколько у неё денег, детей, внуков. Неважно, какую карьеру она сделала. Важно то, что в своих же собственных глазах наша баба является комбинацией отверстий.
Именно такое отношение к себе заставляет вас ковылять на каблуках туда, где люди отрываются в танце, и коряво крутить там бёдрами, засвечивая кружево трусов между ног. Ну, чтобы посмотрели и, возможно, взяли.
Именно такое отношение к себе заставляет вас трясти сиськами на мероприятиях, где это совершенно неуместно -- от ваших новогодних корпоративов в офисах до новогоднего приёма Путина в Большом театре, как это однажды сделала Тина Канделаки.
Фото: Соцсети
Кого Канделаки хотела завлечь своими несвежими сиськами в Большом театре? Путина? Медведева? Еле живого Горбачёва?
Вы, конечно, сейчас поржёте над Тиной, но сами таскаетесь на работу в тугих, как у порноактрис, юбках и в блузках, которые позволяют окружающим оценить размер и форму вашей груди с расстояния в 100 метров.
Именно синдром востребованности писи движет вами, когда вы устраиваете эротические фотосессии под названием «Женщины Великой Победы».
Фото: Соцсети
Вот -- женщины Великой Победы, а не ваши -- простигоспАди! -- сиси-писи.
Фото: Соцсети
Когда несколько лет назад в соцсетях гремела акция MeToo, где женщины рассказывали о том, как их насиловали и домогались мужики, я читала эти истории на английском и русском языках.
Так вот американки, канадки, европейки действительно рассказывали о том, как их насиловали и домогались. Рассказывали с омерзением, возмущением и болью.
Ну, наши клуши, конечно, тоже наперебой бросились делиться опытом, но было в их историях что-то отталкивающее. Я сначала не могла понять, что именно, а потом дошло: наши устроили между собой негласное соревнование, кого мужики хотели и домогались больше. Наши дуры не делились болью, а хвастались востребованностью писечек.
К чему это я?
Ах, да: девки, ваши писи уже давно протухли и никого особо не интересуют.
Востребованность ваших отверстий закончилась в тот момент, когда вам исполнилось 27 лет, и это я ещё накинула несколько годков, чтобы вы совсем уж не расстраивались.
Нет такого понятия, как сексуальная 36-летняя писечка. Ну, нет его. В реальном мире мужских сексуальных предпочтений его нет.
Успокойтесь уже, а?
Хватит позориться. Прикройте писечки, откройте вместо Эскортограма книжки и начинайте учиться читать.
Что читаете, кстати? Я вот рассказы и повести Чехова перечитываю.
Journal information