Бить или не бить?..

Привет, роднульки!

Иногда я распускаю руки. Могу ударить незнакомого человека. Мужиков сама не бью. Для этого есть специально обученные люди. А вот собственноручно отвесить оплеуху малосимпатичной телке – это вместо «здрасте» и вообще по кайфу.

Но даже моя цинично-охуевшая Светка говорит, что тут я перегибаю палку. Мне же кажется, что я в рамках. Вот решила с вами посоветоваться. Опишу одну из ситуаций, а вы решите: права я была или нет.

Ну, и про себя можете что-нибудь тематическое поведать. Буду только рада.

В клубе, как всегда, было людно. Пахло малолетками, алкоголем, мужскими понтами, бабской завистью и одноразовым сексом. Потные дяди в ярких рубашках, нахуячившись виски пополам с коксом, с высоты своих VIPoв высматривали телок. Телки старательно извивались под Show Me Love и Dance to the Fire в надежде быть поднятыми наверх. К дядям. У дядей есть бабки и кокаин. У телок есть юность и дырки. Бартер.

- Hi beautiful! You look gorgeous, - мне навстречу поднялся Алекс – молодой американец из очень богатой семьи, осевший в Москве несколько лет назад. Мы с ним встречались пару раз: у Алекса были какие-то общие дела с Вадимом.

Не успела я ответить на приветствие, как к столу подлетела гей-парочка, и все начали шумно здороваться, знакомиться и целовать воздух где-то в районе щек и ушей друг друга.

Я залпом выпила сотку виски и оглядела присутствующих. Рослый, похожий на Бена Эффлека Алекс держался просто и не производил впечатления человека, способного спустить за ночь двадцатку зелени. А ведь именно он снимал столы и закрывал счета.

Его girl-friend Oльгa, напротив, вела себя так, словно приходилось дочерью Аарону Спеллингу, ну, или, в крайнем случае, Александру Лебедеву – тому самому, который недавно купил Evening Standard, - хотя на самом деле была студенткой-второкурсницей из Ростова (шепнул на ухо Вадим). Ольга, не затыкаясь, несла какую-то чушь про своего крутого папу, у которого «сейчас очень серьезный бизнес, а, вообще, он вышел из криминала», из чего я сделала вывод, что этот хваленый папа торгует носками на Ростовском центральном рынке.

Я проверила телефон: в таком шуме запросто можно пропустить звонок. Я и пропустила. Пять. Все от Фролкина. Фролкина. Мужа сестры Забелина. Как же я ненавижу эту семейку!

Захотелось ударить Забелина. По больному. Я знала, что если сейчас позвоню Глебу и потребую приехать ко мне, он это сделает. А еще я знала, что если скажу ему бросить жену, он и это сделает. Потому что на данный момент для него нет ничего желаннее, чем я. Сестре Забелина будет больно и обидно, а, значит, и Забелину будет больно и обидно. За родного человека.

Странно, я много пью, но не пьянею. Вот Вадик с Таликом уже в состоянии готовейшн. Позвонить что ли Фролкину?

Low-class Ольга своим непрекращающимся пиздежом мешала мне думать.

- Да заткнись ты! – не выдержала я.

- Что?! – от неожиданности эта курица даже подпрыгнула, - У меня папа!

- Такой же плебей, как и ты, - оборвала ее я. – Думаешь, если развела американского лоха на Vertu и тряпье из позапрошлых коллекций, ты в тусовке? Запомни: с философией «Ростов-на-Дону побеждает всю страну» здесь далеко не уедешь.

- Пошла на хуй, овца! – взвизгнула Ольга и тут же получила от меня увесистую оплеуху (не пощечину, а именно оплеуху, что, на мой взгляд, гораздо обиднее). Дешевка схватилась за голову и зачем-то заныла. Вся сцена заняла не больше минуты.

Алекс почему-то не бросился утешать свою girl-friend. Вместо этого он с интересом воззрился на меня, а в туалет Ольгу повела ее не менее колхозная подружка.

- What's happened? Was she rude? – спокойно спросил Алекс.

- Even worse. She was stupid, - ответила я. .

Comments have been disabled for this post.