Когда женщина остервенело талдычит о своей независимости, я очень часто вижу в ней банальный страх.
Фото: Соцсети
Страх быть вновь отвергнутой. Страх перед потенциальной болью, которую может принести новая влюблённости. Страх быть собой рядом с новым мужчиной.
Нарекая себя сильной независимой, женщина пытается стереть прошлую себя -- ту, кому причинили боль. Ну, или она сама, скорее, причинила себе боль, но обвиняет в этом мужчину.
Возьмём к примеру Бузову. После развода с колченогим футболистом Тарасовым она перекроила себя с ног до головы: превратилась из относительно миловидной блондинки в агрессивную брюнетку с тяжёлым лицом.
Зачем она это сделала?
Да потому, что той блондинке было очень больно, и Бузова хочет её стереть. Словно и не было никогда сладкой желтоголовой дурочки, которая лизала толстую задницу бывшей свекрови.
Бузова вновь и вновь объявляет себя сильной и независимой женщиной. Дошла до того, что намерена дать потенциальному сыну фамилию Бузов, даже при наличии отца.
«Я сейчас делаю заявление: никогда в жизни я не возьму фамилию мужчины. Я Бузова и, более того, мой сын тоже будет Бузов, я хочу продолжить свой род», -- заявила «сильная и независимая» Ольга.
Однако в этой её «сильной независимости» лично я вижу большую слабость и большую зависимость от мужчины.
Отрицание привязанности -- это всего лишь форма зависимости, а зависимость -- это слабость.
Что липучки, что «сильные и независимые» -- это всё одного поля ягоды. Вчерашняя липучка очень быстро становится «сильной и независимой», а «сильная и независимая», встретив очередной член, тут же прилипает к нему всей своей мелкой душонкой.
Лично я не верю в сильных и независимых женщин. Не нравятся они мне. Фальшивые очень.
А какие нравятся?
Смелые и молчаливые, но никак не «сильные и независимые» на очень громких словах.
Мне вдруг стало интересно: какими двумя прилагательными вы можете охарактеризовать себя?