Убегаю от чувства вины.
Подруга (не по интересам, а почти по-настоящему) сошла с ума. Наконец-то, я смогла это озвучить. Прежде всего, себе.
Как это вышло? Вначале она влюбилась. Сильно. В хорошего рублевского (не люблю это слово, но здесь оно уместно) мальчика. И он в нее влюбился. Точнее, сначала именно он в нее влюбился и отбил у хорошего мужчины.
Оля на год с головой ушла в любовь, переехала к мальчику и как-то очень быстро обмякла, морально и физически: заменила фитнес сексом, пробежки -- вкусными оладушками для любимого, которые научилась печь. В общем, она мне стала неинтересна. Как, впрочем, и я ей, и весь остальной мир за пределами их квартиры.
Последний раз, когда я ее видела, Оля на вскидку набрала килограммов пять и стала заглядываться на соседских детей. 5 кг -- это много, это ОЧЕНЬ много. Но тогда я ей ничего не сказала. Да, в интернете я могу обозвать человека свиньей, глазом не моргнув, а сказать такое подруге, у которой глаза лихорадочно блестят от счастья, я оказалась слабовата в коленках. За что сейчас себя очень корю. Надо было накатить пару рюмок и рубануть: «Посмотри в кого ты превратилась? Ты – обабилась! А Вадику твоему, на минуточку, 26 лет, и он, по-прежнему, любит клубы. И когда он на тебя запал, ты была – секс, блонда на фитнесе, а теперь – кошелка с рыхлыми ляжками и взглядом влюбленной коровы». Но я промолчала, продолжая улыбаться и поддакивать ей в ее любовном бреду.
А потом Оля куда-то пропала и всплыла только на выходных. Сейчас она у родителей, Вадик ушел от нее три месяца назад. Ушел достойно: снял хорошую квартиру на год, оставил машину. А сам снова влюбился и снова в блондинку с красивым спортивным телом чуть старше себя. Разве он в чем-то виноват, если у него -- такой фетиш?
Оля какое-то время провела в клинике, потом ее выписали. Сейчас сидит на транквилизаторах. Я с ней разговаривала по телефону несколько раз: она то вдруг кажется адекватной, то несет несвязный детский бред. Может позвонить в 4 часа утра и начать что-то рассказывать. Видимо, у нее сбита ориентация во времени.
Я говорила с ее мамой. А что мама? Мама плачет.
Оля была хорошей девочкой: школа, институт, работа. Без вредных привычек: даже не напивалась "в труселя" никогда.
Сейчас пытаюсь понять, как такое могло с ней случиться. В какой момент у нее поехала крыша? Почему никто из нас этого не заметил?
Несколько дней думаю об этом и прихожу к выводу, что по сути мы все – очень ранимые. Просто кто-то волевой, а кто-то – такой как Оля: мечтательный, романтичный, слабый.
Что делать? Как защитить себя? Очерстветь? Но зачем, вообще, такая жизнь, если живешь ее бесчувственным поленом?
И вот что я надумала: фитнес. Он формирует характер. Волевой человек может быть и тонко чувствующим, и искренне любящим, но никогда не поставит себя в ситуацию, в которой потеряет себя.
Собственно, из-за этой истории последние несколько дней я бегаю по три часа. Убежать можно от всего: от потери близкого человека, от чувства вины, от проблем и непонимания ситуации. Все пройдет, а тело останется с тобой.
Не глаза – зеркало души, нет. Это нас всех в школе массово наебали. Зеркало души – тело. В рыхлом теле всегда живет рыхлая душа, в которую волей-неволей хочется плюнуть. Упругое тело защищает душу, его нельзя обидеть косым взглядом, который, если и будет брошен. вызовет только улыбку. И да: я не верю ни одной женщине, которая говорит: «У меня --- так себе тело, но мне плевать, я счастлива».
Повторюсь: рыхлые ляжки = рыхлая душа, в которую всегда хочется плюнуть. Поэтому надеваем маечки, шортики, кедики – и вперед! Некрасивых никто не любит.
Если уж Ольку вовремя не поддержала, может, хоть кого-то из вас смотивирую.