Прочитав его, смеяться мне расхотелось. История страшная, правдивая, и оттого ещё более жуткая.
Фото: culture.ru
Очень хочу, чтобы и вы узнали её. Перескажу письмо своими словами.
Люба приехала в Москву в 18 лет и устроилась на хлебзавод. Лимита, как она есть -- в деревне при Советах было невмоготу, а молодым хотелось лучшей жизни.
Девчонку сначала поселили в обычное общежитие, а спустя пару лет дали комнату в коммуналке.
Что такое жизнь в коммуналке, все знают -- быдло борется друг с другом за место на унитазе. Помыться, чтобы кто-то не ломился в дверь ванной, почти невозможно. В кухне -- адище, кто-то жарит вонючую рыбу, кто-то кипятит бельё.
В общем, кругом враги.
Люба, хоть и университетов и не оканчивала, жить в тараканьей колонии не могла. Её душа стремилась к красоте, из дома девушка убегала в кино, театры, на выставки и в музеи. Даже в деревне, где она родилась и выросла, было лучше -- не было такой скученности ненавидящих друг друга людей.
Тут бы спросить Любку: а чего ты, собственно, так живёшь? Не нравится -- вали назад и не мучай себя! Но Люба, как и многие лимитчицы, подсела на яркую жизнь, которой манит Москва.
Хуже всего, что у Любки были и перспективы. Как и у всех при СССР -- поставят на очередь и дадут квартиру.
Любка и мечтала -- получит в каких-нибудь Новых Черёмушках однушку отдельную и заживёт! Как заживёт? Красиво, естественно!
Не будет быдло-соседей, криков, визгов. Будет куда привести мужика, получится семья, всем станет хорошо жить.
Едва Любку поставили в очередь на квартиру, она начала копить вещи. Красивые -- хрустальные вазы, богатые скатерти, урвала даже один палас и два ковра. А люстра? Люстра «с висюльками» была Любкиной гордостью. Когда её особенно доводили соседи по коммуналке, женщина доставала её из коробки. Хрустальные подвески брякали друг об друга, и слёзы на лице девушки высыхали.
Чарующая такая музыка, да.
Если бы Любка работала давалкой в горкоме партии, квартиру дали бы быстро. К сожалению, на хлебзаводе квартирный вопрос решался не так просто. И квартир распределялось мало, и Любка была не семейная -- руководство считало, что одинокие могут и подождать.
В общем, прошло тридцать лет.
Нет, квартиру, конечно, дали, но когда случилась такая радость, Любка уже просрала время, чтобы создать семью. Да и здоровье у почти пенсионерки было подорвано. Физический труд, вопреки уверениям Карла Маркса, не облагораживает, а убивает.
Несмотря на возраст, бабушка Люба смогла переехать. Разложила ковры, перемыла и расставила красивый и не пользованный ни разу хрусталь по полкам. Повесила и люстру «с висюльками» -- не зря же отдала когда-то за неё три зарплаты.
Всю жизнь Любка копила и тратила деньги на «красивую жизнь» в отдельном жилье. И вот -- случилось. Всё у неё теперь было -- и вазы, и портьеры, и на полу палас.
Сердчеко от волнения не выдержало и Любушка померла, прожив в красоте неделю.
На следующий после похорон день в квартиру пришла племянница Любы. Посмотрела на всё это «великолепие», сняла люстру и положила её на ковёр. Туда же сложила хрустальные вазы, шторы, статуэтки балерин, всё завернула и отнесла на помойку.
К чему это я? Ах, да: на что вы копите?